Руководитель и основатель Хабаровской общественной организации «Чужих детей не бывает» Ольга Лим 10 лет назад пришла в детский дом помогать волонтером, а впоследствии периодическое добровольчество трансформировалась в профессиональную деятельность. Ольга поняла, что хочет сделать несистематизированную помощь эффективной, системной и профессиональной.
«Хотелось видеть измененные судьбы детей. Моя первая поездка в детский дом открыла глаза на проблему сиротства и сформировала во мне миссию, мечту: чтобы детские дома прекратили свое существование, а каждый ребенок жил в любящей семье. Начинали мы с усыновления, сами брали детей в семью, потом стали активно транслировать нашу позицию, популяризировать усыновление», — говорит основательница.
— Как бы цинично это ни звучало, благотворительность — это бизнес? Можно ли сравнить два процесса — создать и управлять благотворительным фондом и компанией, производством?
— Сопоставляя бизнес и благотворительность, могу точно сказать, что сходств очень много, я бы даже сказала, что благотворительность, которая реализуется с использованием бизнес-подходов, более эффективна и более успешна, и это уже давно поняли в цивилизованном мире. Проекты, фонды, которые это поняли и начали применять бизнес-модели и системные подходы в управлении благотворительными проектами, стали более устойчивыми, эффективными. А отличия для себя я вижу в миссии, в ценностях и в принципах, которые формируют эту миссию. Для благотворительности это фундамент для работы всей организации, без которого невозможно построить успешный проект. Все, что реализуется по каким-то другим мотивам, не основанным на улучшении ситуации, жизни, изменении судеб, системы, недолговечно. Разница и в целях: для бизнеса — это извлечение прибыли, для благотворительности прибыль нематериальная — изменение жизней к лучшему.
— Какие проекты сейчас реализуете?
— Все наши проекты крутятся вокруг одной и той же темы — профилактика сиротства, помощь семьям и детям в трудной ситуации. Можно выделить три основных направления. Первое: содействие семейному устройству и помощь семьям, которые воспитывают приемных детей, — мы консультируем, помогаем переживать кризисы, строить детско-родительские отношения. Второе: помощь семьям и детям в трудной жизненной ситуации, — детям, попавшим в детский дом, беременным женщинам, семьям с детьми с особенностями развития, со здоровьем. Третье — это работа с подростками из уязвимых категорий, например, проживающими в детских домах. Сейчас детские дома на 90 % состоят именно из подростков, причем из «трудно устраиваемых» категорий — ОВЗ, девиантное поведение. Этим детям очень сложно попасть в семью и адаптироваться в обществе, стать полноценными гражданами. Мы помогаем им найти себя в этой жизни: организуем программы профориентации и трудоустройства, есть подростковый клуб и наставничество, это все помогает детям увидеть жизнь в другом ракурсе, заинтересоваться ею, ставить цели и добиваться их.
— Каков портрет вашего среднестатистического благотворителя?
— Благотворители у нас совершенно разные. Правда, может быть, более половины из них — это женщины, те, что имеют детей или чьи дети уже выросли, люди, которые либо сами были в сложных ситуациях, либо в них это просто эмоционально откликается. Но также есть и мужчины, есть и представители бизнеса, которые, видя нашу профессиональную эффективную работу, хотятааааа присоединяться к нам, чтобы менять мир системно. Таким образом, можно выделить условно два типа благотворителей: те, что выбирают это сердцем и помогают какому-то конкретному ребенку, семье, и люди, обладающие бизнес-мышлением, желающие присоединиться к какому-то эффективному проекту, наглядно меняющему общество.
— Как вы создаете проекты, как придумываете идеи для них? Чем руководствуетесь? Как учились этому?
— Проекты мы не придумываем, они создаются на основе социального запроса, существующей проблемы. Мы тесно работаем с нашими благополучателями и изучаем проблему, передовой опыт ее решения. Например, когда мы увидели, что в Хабаровском крае не выстроена система профилактики отказа от новорожденных, то есть в родильных отделениях нет психологической службы, которая помогала бы справляться маме с постродовой депрессией, с какими-то страхами и тревогами, мы привезли технологию из Москвы, обучили специалистов, не только наших, но и сотрудников соцзащиты и здравоохранения, внедрили и сейчас она успешно работает в Хабаровске, теперь этим занимается министерство здравоохранения.
Переживаемый в России и мире кризис бросает вызовы: в приемных семьях возникает много проблем, когда родители не справляются и с собственным душевным состоянием, и с детками, которые пережили травму и есть проблемы с поведением. Так появился новый старый проект помощи приемным семьям.
Поскольку мы всегда учимся, всегда перенимаем лучшие практики, технологии, изучаем опыт других НКО, наши сотрудники регулярно повышают квалификацию, мы начали обучать и других специалистов сферы, и еще одна наша цель — сформировать профессиональное сообщество.
— Есть ли в благотворительности «перспективные» направления и «бесперспективные»?
— Очень интересный вопрос, если честно, заставил меня задуматься… Наверное, перспективным можно считать все, что связано с детьми. Как бы банально это ни звучало, дети — наше будущее, и все, что сейчас происходит с детьми, формирует будущее государства. Все аукнется нам, когда эти дети станут взрослыми. И я чувствую ответственность за то, что сейчас происходит с ними. Очень хочется создать для них условия безопасности, заботы, любви, полноценного развития, привить правильные ценности. Это вдохновляет.
Бесперспективное — это все то, что связано с поддержанием системы детских домов, интернатов, домов для инвалидов, то есть те учреждения, в которых нет индивидуального подхода, семейного. В таких заведениях нет ресурсов, речь идет просто о сохранении существующей системы, о поддержании жизнедеятельности, и ценность каждой жизни, каждой души просто теряется.
— Как взаимодействуете с бизнесом? Кто участвует, какие проекты поддерживают и как именно?
— Бизнес-партнеров у нас много, есть представители малого и среднего бизнеса, частные предприниматели, которые приходят и заявляют о желании помогать, и таких партнеров достаточно большой пул. Кто-то обеспечивает срочные нужды, например продукты или детское питание, есть те, кто помогает деньгами, это позволяет платить зарплаты нашим сотрудникам, оплачивать аренду жилья нуждающимся семьям.
Есть крупный бизнес, который помогает реализовывать системные проекты. Так, один из партнеров делает ремонты в домах, непригодных для проживания. Со многими компаниями мы проводим совместные благотворительные акции, как постоянные, так и разовые, например день добра в салоне красоты, когда часть выручки перечисляется на благотворительный проект. Организуются экскурсии на предприятия, летние стажировки для подростков, наставничество.
В общем любая инициатива со стороны бизнеса может найти применение в нашей работе. Очень важно, что бизнес, с которым мы сотрудничаем, видит в нас надежных партнеров: мы предоставляем все документы, у нас качественная строгая отчетность, поэтому с нами хотят и любят сотрудничать.
— Расскажите об эндаументе: что это за программа, какой опыт в этом направлении имеется у вас и приносит ли он ожидаемые плоды.
— Эндаумент — это «вечный» капитал, который позволит нашей организации стать еще более стабильной и реализовывать долгосрочные проекты. Сейчас мы находимся в постоянном поиске денег, потому что проектов очень много, а ситуация в экономике нестабильная, сегодня бизнес может помогать, завтра — нет. Выиграешь ли ты грантовый конкурс или нет — также нет уверенности, к тому же грантовые проекты ограничиваются сроками финансирования, год или три, для долгосрочных проектов не подходит. Для этого и придуман инструмент эндаумента — целевой капитал, который помогает НКО стать более стабильной за счет инвестиционного дохода. За рубежом он очень хорошо работает, в России тоже, но чаще всего этим инструментом пользуются вузы и учреждения культуры. В благотворительный сектор идея эндаумента пришла лет пять назад. Принцип там простой: организация готовит документы, собирает пожертвования, сумма должна быть не менее трех миллионов рублей, регистрирует эндаумент и передает управление управляющей компании со специальной лицензией. После создания эндаумент постоянно пополняется. Риски очень жестко ограничены государственным регулированием. Эти средства нельзя тратить на текущую деятельность, можно использовать только инвестиционный доход, для чего раз в год создается управляющий совет эндаумента, который решает, на какой проект потратить инвестдоход. Мы только приступили к его формированию, из-за нестабильной ситуации мы очень переживаем, сможем ли мы собрать необходимую сумму. Срок у нас ограничен до июня 2023 года. Унас уже есть стратегия расходования инвестдохода — на эти деньги мы планируем развивать профессиональное сообщество специалистов на Дальнем Востоке. Мы хотим, чтобы эндаумент стал подушкой безопасности для НКО, фондов в сфере профилактики социального сиротства в нашем регионе.
— Какое будущее вы видите для своей деятельности? Что бы еще хотелось сделать, улучшить? Что для этого нужно?
— Наша главная цель сейчас — это сформировать эндаумент, потому что эндаументы, созданные пять, десять, сто лет назад, пережили массу кризисов, но остались рабочим инструментом. И сейчас один из самых крупных эндаументов в мире — это Гарвардский университет, в России это Эрмитаж. Все проходит, а эндаумент остается, принося доход тому благотворительному проекту, который его когда то создал. Этом инструмент способен изменить судьбы целых поколений.
Параллельно мы открываем филиалы в дальневосточных городах и обучаем специалистов. Дальний Восток находится в нижних строчках рейтинга по социальному сиротству, и мы видим, как важна наша работа. Мы нацелены на то, чтобы в каждом субъекте Дальнего Восток была такая профессиональная служба помощи семьям. Чем больше таких служб, тем меньше детских домов. Почти каждый год благодаря этой работе в России закрывается какой-то детский дом. Еще одна наша мечта, цель — развивать детскую паллиативную помощь, открыть хоспис для маленьких тяжело больных пациентов. Как и всегда, начали с исследования темы, будем учиться.
Автор: Ксения Виноградова
Читать первоисточник — перейти
